0
Чернобыль / Chernobyl [S01] (2019) BDRip[720p,1080p], HEVC 1080p, WEB-DLRip[720p,1080p]
Автор
Spring-bok
, 30 май 2019 20:30
Сообщений в теме: 28
#21 OFFLINE mikbar
Отправлено 12 Июнь 2019 - 12:28
Не уверен, но слово "биоробот" звучало еще в детском фильме "Гостья из будущего". Так что, Семин тут не прав.
Образ Мики-мауса, кстати. то же к 80-м был вполне себе узнаваем.
Вот, кстати -
Такая была и с Волком из нашего мультфильма, а была вот такая. с мышом
Как не прав он и в том, что начисто игнорирует тот факт, что СССР к моменту катастрофы находится в жесточайшем кризисе смыслов и идей, и от этого катастрофа и была так воспринято негативно населением страны!
Но что в ролике абсолютно самоценно, так это то, как раскрыты прапагандистские приемы, использованные в сериале.
#22 OFFLINE Spring-bok
Отправлено 13 Июнь 2019 - 11:08
1986.06 ЧАЭС. Прожог стенки четвертого энергоблока.
1986.06 Чернобыль. АЭС после взрыва. Подкоп под реактор.
1986.06 Чернобыль. АЭС после взрыва. Подкоп под реактор.
Цитата
00:01:20 - Работа не была бесполезной. Если бы был прожог [днища реактора], то без них [шахтеров] был бы крантец. Нужен ли парашют летчику? Только когда надо прыгать.
#23 OFFLINE Spring-bok
Отправлено 14 Июнь 2019 - 13:58
Ист.: 24tv.ua
8 июня 2019
Сериал "Чернобыль": что отличает ленту от реальности
8 июня 2019
Сериал "Чернобыль": что отличает ленту от реальности
Скрытый текст
Сериал VS Реальность
Вместе с бешеной популярностью сателлитом "Чернобыля" стали мифы, неточности и домыслы. Конечно, всегда можно списать все на словосочетание "художественный сериал".
Правда, не в том случае, когда сам продюсер Крейг Мезин заверил, что нарушать документалистику ради эмоциональной составляющей недопустимо.
"Когда вы беретесь за экранизацию событий, которые разворачивались в течение 5 лет, и пытаетесь втиснуть это в 5 часов, то очевидно, что вы внесете некоторые изменения. Но у нас всегда было правило: изменения в сюжете должны быть с умом, чтобы не усугублять драму", – отмечал он в интервью журналу The Variety.
Водолазы и пожар на крыше
Водолазы – одно из таких изменений. Помните эпизод, где троих добровольцев: Алексея Ананенко, Валерия Беспалова и Бориса Баранова отправляют под реактор, чтобы они спустили из-под него воду? На самом деле они были не добровольцами, а просто выполняли приказ.
В сериале они спускаются в аквалангах, а на самом деле – были в гидрокостюмах с респираторами
Они даже не осознавали, на что их посылают. Конечно, это не уменьшает их героизма. Еще одна выдумка – пожар на крыше. В реальности были только маленькие возгорания, но их быстро потушили. А вот страха, что огонь перекинется на соседний блок, не было.
Сравнение с трагедией в Хиросиме
В сериале сравнивают катастрофу Чернобыля с японской Хиросимой. Согласно сюжету, каждый час радиации выделяется больше, чем после бомбардировки города. Однако, по данным старшего эксперта GreenPeace по ядерной энергетике Яна Хаверкампа, сравнивать катастрофу Чернобыля и Хиросимы нельзя. По меньшей мере из-за того, что там разные пути облучения радиацией.
Грибовидное облако над Нагасаки после сброса бомбы
Ведь во время взрыва на Хиросиме основные проблемы со здоровьем были вызваны прямым облучением. Когда взрывается ядерная бомба, то заражение зависит от того, насколько близко к эпицентру находится человек.
В Чернобыле же много радиоактивных материалов просто выбросило в атмосферу. И над большой территорией они распространялись на протяжении длительного промежутка времени.
О замерах радиации, птицах, убое животных и алкоголе
В одном из эпизодов сериала зрителям демонстрируют автомобиль, в котором московский генерал Пикалов едет замерять радиацию в зоне реактора. А вот история говорит совсем другое – в реальности это был не Пикалов.
"Человек, который был в той машине, до сих пор жив. Свою работу с честью выполнил офицер, старший лейтенант Киевского полка гражданской обороны Александр Логачев. Но зрителям показали генерала Пикалова из Москвы, который прибыл на ЧАЭС только 27 апреля", – рассказала Анна Королевская из Национального музея "Чернобыль".
Еще одна неточность – птицы. Вы же помните первую серию, где пернатые падали с неба? Так вот, эти события происходят в Припяти – в трех километрах от Чернобыльской АЭС. Отчасти, это правда: птицы действительно умирали от радиации. Но они падали в радиусе 200-300 метров от реактора.
Что относительно забоя животных? Вот такое действительно было. Существовали специальные отряды, которые этим занимались, чтобы предотвратить распространение бешенства и радиации. Когда проводили эвакуацию, то домашних любимцев брать было категорически запрещено.
А теперь к алкоголю. Неужели в Чернобыле ящиками привозили водку и наливали на "халяву"? Нет. С 1985 по 1991 годы Горбачев ввел в Советском союзе "сухой закон". К тому же, вокруг Чернобыля создали 60-километровую зону, в которой продажа алкоголя была строго запрещена. По меньшей мере из-за того, что алкогольное опьянение приводит к дезорганизации.
Влияние радиации на организм и поведение Дятлова
Вернемся к первой серии. Реактор уже разрушен и зрителям демонстрируют персонал станции. Они в крови и в считанные минуты после взрыва кожа на них просто исчезает, а через одежду просачивается кровь.
Радиация влияет на человеческий организм несколько иначе. Сначала появляются ожоги, а вот отсутствие кожи – это уже последняя стадия лучевой болезни. Ее подробно показали в сценах с пациентами в московской палате.
Во время просмотра ленты у вас точно сложилось исключительно негативное впечатление об Анатолии Дятлове. Мужчину, который уверял всех, что ничего плохого не произошло, а потом еще и набросился с угрозами на персонал.
В воспоминаниях людей, которые работали с Дятловым, он описан как профессиональный руководитель, который себе никогда такого не позволял. Более того, он сам обошел весь реактор, чтобы убедиться, что ситуация под контролем. В 1995 году в возрасте 65-ти лет он умер от инфаркта.
Роль Дятлова (справа) сыграл Пол Риттер (слева)
Хотя, существуют версии, что Дятлов действительно иногда превышал полномочия. Кроме того, до последнего не признавал своей вины. За плохое отношение к коллегам и персоналу он даже еще до аварии успел получить выговор. Исследователи утверждают, что ссора показанная в сериале, – факт, а не выдумка сценаристов.
Падение вертолета
Трагическая сцена падения вертолета, который пролетел над ректором и зацепился за кран – такое в истории Чернобыльской катастрофы действительно было. Однако вертолет упал чуть позже.
Падение вертолета МИ-8 над ЧАЭС
Судьба главных героев сериала в реальной жизни
Академик Легасов, как и в фильме, повесился в 1988 году. Официальная версия – самоубийство. Через два года, то есть в 1990-м умер и чиновник Щербина, который тоже приложил немало усилий для ликвидации катастрофы.
Актер Джаред Харрис (слева) и Валерий Легасов (справа)
Актер Стеллан Скарсгард (слева) и Борис Щербина (справа)
За два года до смерти Щербина еще возглавлял комиссию по ликвидации последствий землетрясений в Армении. Но ослабленный радиацией иммунитет дал о себе знать.
А вот главного инженера Николая Фомина посадили в тюрьму, где он сошел с ума и, разбив свои очки, пытался порезать себе вены. Его перевели в психбольницу. Теперь он живет с женой, детьми и внуками в Тверской области.
Актер Эдриен Ролинз (слева) и Николай Фомин (справа)
Директора ЧАЭС Виктора Брюханова тоже посадили. Там он был в роли экспоната – его демонстрировали заключенным как главного виновника аварии. Однако он выкроил время в тюрьме для изучения английского и досрочно вышел из тюрьмы.
Актер Кон О'Нилл (слева) и Виктор Брюханов (справа)
Его назначили заместителем директора "Интерэнерго", где он занимался контрактами по поставкам электроэнергии за границу. Александр Акимов – один из тех, кто предотвратил распространение огня.
Актер Сэм Тротон (слева) и Александр Акимов (справа)
Пока он закрывал все клапаны и выводил людей из опасной зоны, успел получить дозу облучения и умер через две недели после аварии.
Вместе с бешеной популярностью сателлитом "Чернобыля" стали мифы, неточности и домыслы. Конечно, всегда можно списать все на словосочетание "художественный сериал".
Правда, не в том случае, когда сам продюсер Крейг Мезин заверил, что нарушать документалистику ради эмоциональной составляющей недопустимо.
"Когда вы беретесь за экранизацию событий, которые разворачивались в течение 5 лет, и пытаетесь втиснуть это в 5 часов, то очевидно, что вы внесете некоторые изменения. Но у нас всегда было правило: изменения в сюжете должны быть с умом, чтобы не усугублять драму", – отмечал он в интервью журналу The Variety.
Водолазы и пожар на крыше
Водолазы – одно из таких изменений. Помните эпизод, где троих добровольцев: Алексея Ананенко, Валерия Беспалова и Бориса Баранова отправляют под реактор, чтобы они спустили из-под него воду? На самом деле они были не добровольцами, а просто выполняли приказ.
В сериале они спускаются в аквалангах, а на самом деле – были в гидрокостюмах с респираторами
Они даже не осознавали, на что их посылают. Конечно, это не уменьшает их героизма. Еще одна выдумка – пожар на крыше. В реальности были только маленькие возгорания, но их быстро потушили. А вот страха, что огонь перекинется на соседний блок, не было.
Сравнение с трагедией в Хиросиме
В сериале сравнивают катастрофу Чернобыля с японской Хиросимой. Согласно сюжету, каждый час радиации выделяется больше, чем после бомбардировки города. Однако, по данным старшего эксперта GreenPeace по ядерной энергетике Яна Хаверкампа, сравнивать катастрофу Чернобыля и Хиросимы нельзя. По меньшей мере из-за того, что там разные пути облучения радиацией.
Грибовидное облако над Нагасаки после сброса бомбы
Ведь во время взрыва на Хиросиме основные проблемы со здоровьем были вызваны прямым облучением. Когда взрывается ядерная бомба, то заражение зависит от того, насколько близко к эпицентру находится человек.
В Чернобыле же много радиоактивных материалов просто выбросило в атмосферу. И над большой территорией они распространялись на протяжении длительного промежутка времени.
О замерах радиации, птицах, убое животных и алкоголе
В одном из эпизодов сериала зрителям демонстрируют автомобиль, в котором московский генерал Пикалов едет замерять радиацию в зоне реактора. А вот история говорит совсем другое – в реальности это был не Пикалов.
"Человек, который был в той машине, до сих пор жив. Свою работу с честью выполнил офицер, старший лейтенант Киевского полка гражданской обороны Александр Логачев. Но зрителям показали генерала Пикалова из Москвы, который прибыл на ЧАЭС только 27 апреля", – рассказала Анна Королевская из Национального музея "Чернобыль".
Еще одна неточность – птицы. Вы же помните первую серию, где пернатые падали с неба? Так вот, эти события происходят в Припяти – в трех километрах от Чернобыльской АЭС. Отчасти, это правда: птицы действительно умирали от радиации. Но они падали в радиусе 200-300 метров от реактора.
Что относительно забоя животных? Вот такое действительно было. Существовали специальные отряды, которые этим занимались, чтобы предотвратить распространение бешенства и радиации. Когда проводили эвакуацию, то домашних любимцев брать было категорически запрещено.
А теперь к алкоголю. Неужели в Чернобыле ящиками привозили водку и наливали на "халяву"? Нет. С 1985 по 1991 годы Горбачев ввел в Советском союзе "сухой закон". К тому же, вокруг Чернобыля создали 60-километровую зону, в которой продажа алкоголя была строго запрещена. По меньшей мере из-за того, что алкогольное опьянение приводит к дезорганизации.
Влияние радиации на организм и поведение Дятлова
Вернемся к первой серии. Реактор уже разрушен и зрителям демонстрируют персонал станции. Они в крови и в считанные минуты после взрыва кожа на них просто исчезает, а через одежду просачивается кровь.
Радиация влияет на человеческий организм несколько иначе. Сначала появляются ожоги, а вот отсутствие кожи – это уже последняя стадия лучевой болезни. Ее подробно показали в сценах с пациентами в московской палате.
Во время просмотра ленты у вас точно сложилось исключительно негативное впечатление об Анатолии Дятлове. Мужчину, который уверял всех, что ничего плохого не произошло, а потом еще и набросился с угрозами на персонал.
В воспоминаниях людей, которые работали с Дятловым, он описан как профессиональный руководитель, который себе никогда такого не позволял. Более того, он сам обошел весь реактор, чтобы убедиться, что ситуация под контролем. В 1995 году в возрасте 65-ти лет он умер от инфаркта.
Роль Дятлова (справа) сыграл Пол Риттер (слева)
Хотя, существуют версии, что Дятлов действительно иногда превышал полномочия. Кроме того, до последнего не признавал своей вины. За плохое отношение к коллегам и персоналу он даже еще до аварии успел получить выговор. Исследователи утверждают, что ссора показанная в сериале, – факт, а не выдумка сценаристов.
Падение вертолета
Трагическая сцена падения вертолета, который пролетел над ректором и зацепился за кран – такое в истории Чернобыльской катастрофы действительно было. Однако вертолет упал чуть позже.
Падение вертолета МИ-8 над ЧАЭС
Судьба главных героев сериала в реальной жизни
Академик Легасов, как и в фильме, повесился в 1988 году. Официальная версия – самоубийство. Через два года, то есть в 1990-м умер и чиновник Щербина, который тоже приложил немало усилий для ликвидации катастрофы.
Актер Джаред Харрис (слева) и Валерий Легасов (справа)
Актер Стеллан Скарсгард (слева) и Борис Щербина (справа)
За два года до смерти Щербина еще возглавлял комиссию по ликвидации последствий землетрясений в Армении. Но ослабленный радиацией иммунитет дал о себе знать.
А вот главного инженера Николая Фомина посадили в тюрьму, где он сошел с ума и, разбив свои очки, пытался порезать себе вены. Его перевели в психбольницу. Теперь он живет с женой, детьми и внуками в Тверской области.
Актер Эдриен Ролинз (слева) и Николай Фомин (справа)
Директора ЧАЭС Виктора Брюханова тоже посадили. Там он был в роли экспоната – его демонстрировали заключенным как главного виновника аварии. Однако он выкроил время в тюрьме для изучения английского и досрочно вышел из тюрьмы.
Актер Кон О'Нилл (слева) и Виктор Брюханов (справа)
Его назначили заместителем директора "Интерэнерго", где он занимался контрактами по поставкам электроэнергии за границу. Александр Акимов – один из тех, кто предотвратил распространение огня.
Актер Сэм Тротон (слева) и Александр Акимов (справа)
Пока он закрывал все клапаны и выводил людей из опасной зоны, успел получить дозу облучения и умер через две недели после аварии.
Скрыть
#24 OFFLINE Spring-bok
Отправлено 14 Июнь 2019 - 14:34
Анна Черноус, Вячеслав Шрамович
Ист.: bbc.com
4 июня 2019
Сериал "Чернобыль": что было и чего не было во время аварии. Рассказывает очевидец
Ист.: bbc.com
4 июня 2019
Сериал "Чернобыль": что было и чего не было во время аварии. Рассказывает очевидец
Скрытый текст
Алексей Бреус был на утренней смене на ЧАЭС 26 апреля 1986 года, которая приехала на станцию сразу после ночной аварии и начала бороться с ее последствиями
Алексей Бреус - один из очевидцев первых часов аварии на ЧАЭС.
В 1986 году он был старшим инженером управления на четвертом энергоблоке станции. Его рабочее место - тот самый пульт, что показан в первом эпизоде сериала HBO "Чернобыль".
26 апреля Алексей был на утренней смене, которая проводила работы по локализации аварии и пыталась подавать воду в уже разрушенный реактор.
Именно он - тогда 27-летний оператор - нажал последнюю кнопку на пульте 4-го энергоблока.
Алексей Бреус видел и лично общался с сотрудниками станции, которые впоследствии стали прототипами персонажей "Чернобыля".
Мы поговорили с ним об обстоятельствах тех дней и о том, насколько достоверно они показаны в сериале HBO "Чернобыль", через который мир еще раз открывает для себя крупнейшую в истории техногенную катастрофу.
Авария, радиация и "эйфория"
Обломки 4-го реактора, вид с крыши соседнего 3-го реактора
Облучение, красная кожа, радиационные ожоги, ожоги от пара - об этом говорили, но это еще никогда не показывали так явно, как в этом фильме...
В тот день я видел Акимова и Топтунова. Они были, мягко говоря, не в лучшем состоянии.
Было видно, что им очень плохо, они были очень бледны - Топтунов был, буквально, белым. А потом в больнице, как рассказывали, его кожа почернела.
Топтунов и Акимов в сериале
Видел других коллег, работавших ночью, - они были очень красные.
В фильме есть эпизод, когда человек побывал вблизи реактора, потом выходит - и у него через одежду проступают красные пятна. Мне трудно сказать, так ли быстро проявляется радиационный ожог.
У меня был небольшой ожог под правым глазом, но я его заметил не в первый день.
А у меня, когда я вышел после смены из четвертого блока, под одеждой был коричневый - такой крепкий "загар". А все, что было не покрыто одеждой - руки, лицо, шея - были красными.
Но у коллег, которые работали ночью, это было гораздо хуже - те, кого я видел красными, потом просто умерли.
Такими Леонид Топтунов и Александр Акимов были в реальной жизни. Оба умерли от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице, Акимов - 11 мая 1986 года, Топтунов - 14 мая 1986 года (фото из архива ЧАЭС)
Когда с коллегами ходил в помещение у реактора, чтобы открыть подачу воды, - это для меня было место с сильным влиянием радиации, где я пробыл дольше всего, - и когда вернулся, было ощущение возвышенности, решительности, готовности на подвиги любой ценой.
Это называется "радиационная эйфория" - она бывает после воздействия высокого уровня радиации. Она быстро прошла и меня начало тошнить - классическая реакция на облучение.
Как это показано в фильме, многих действительно сильно тошнило.
Часто рассказывают еще о металлическом привкусе во рту (в сериале об этом вспоминают пожарные. - Ред.), но у меня такого не было. У кого-то было, но не у всех...
Вообще в сериале едва ли не впервые делается попытка показать, что делали именно работники станции внутри разрушенного блока после взрыва.
Пожарные
Василий Игнатенко - припятский пожарный, который первым прибыл на место аварии. В сериале он - один из главных героев первого эпизода
Пожарные, как и операторы станции, в ту ночь тушили огонь во многих местах.
Все слышали, что был пожар на крыше, и боялись, что огонь перекинется на соседний блок и пойдет дальше. Но пожар на крыше - это миф. Там не было пожара, о чем говорят и сами пожарные, и операторы, которые были там. Были локальные очаги, их быстро сбили.
На крыше ЧАЭС пожара не было, говорит Алексей Бреус
А на крыше стояли пожарные, которые подавали "рукавами" воду в раскаленный и разрушенный реактор.
Однако, если в обычном режиме в реактор насосы подают 48 тысяч тонн воды в час, то то, что лили пожарные "рукава", наверное, испарялось, не долетая до него.
Но у них была такая задача, их туда поставили и они тушили реактор. И поэтому они потом погибли.
Изображенный в сериале Василий Игнатенко умер 13 мая 1986 года от лучевой болезни в той же 6-й Московской клинической больнице. Всего же в первые дни после аварии умерли 27 человек - двое непосредственно в ходе катастрофы (одно тело так и не нашли под обломками), остальные - от лучевой болезни в течение нескольких недель
Это пять пожарных из пожарной части Припяти, среди которых был и Василий Игнатенко. И шестой погибший пожарный - это Владимир Правик, начальник караула пожарной части ЧАЭС.
Не умаляя их героизма, все же остается вопрос: нужно ли было тушить реактор так?
"Дайверы"
(В сериале руководители комиссии по ликвидации последствий катастрофы Легасов и Щербина ищут людей, которые спустились под реактор и слили воду, накопившуюся там. Сцена представляется как поиск добровольцев, "которые умрут через неделю" от полученной радиации. В реальной жизни Алексей Ананенко, Валерий Беспалов и Борис Баранов, которые выполнили эту задачу и стали известны как "чернобыльские дайверы" или "чернобыльские водолазы", пережили ликвидацию. Двое живы и сейчас, а Баранов умер в 2005 году. Алексей Ананенко - товарищ Алексея Бреуса. - Ред.)
В сериале "чернобыльские дайверы" одеты в костюмы для подводного плавания. На самом деле они были только в гидрокостюмах
Описанной в фильме встречи, где искали добровольцев, вообще не было. Эта работа планировалась заранее.
О том, что надо убрать воду из-под реактора, решили где-то наверху, задачу спустили на правительственную комиссию, она - на руководство атомной станции, а оно - на смену Ананенко, Беспалова и Баранова...
Они не были добровольцами - им сказали, что надо, они ответили - надо значит надо... Что совершенно не уменьшает их героизм.
Конечно, аквалангов или батискафов у них не было. Был прозрачный пластиковый гидрокостюм, головы открыты.
Они шли по колено в воде... В каком-то месте нужно было двигаться по трубе, чтобы не контактировать с водой.
Действительно, у них там погас свет - подвел советский фонарик. Они нащупали нужный вентиль, а затем фонарик якобы заработал.
"Дайверы" имели обычные респираторы "Лепесток", которые не мешают разговаривать (на фото - другие ликвидаторы, не "водолазы")
Уровни радиации, конечно, были высокими - намного выше нормальных условий. Но не катастрофические, лучевую болезнь они там не получили. Где надо, они пробежали, чтобы уменьшить воздействие радиации.
Удивительно, но никто из них - ни Ананенко, ни Беспалов - не может точно вспомнить, когда была история с "дайверами". Примерно - 6 мая.
Помню, как после этого в пионерлагере "Сказочный" в Чернобыльской зоне, куда вывезли персонал из Припяти, на стенде вывесили приказ директора о премировании Баранова, Беспалова, Ананенко за выполнение особо важного задания - им выделили 80 рублей (в фильме Легасов искал для этой миссии добровольцев за 400 рублей. - Ред.)
Шахтеры
(Еще одна линия в сериале - шахтеры, которые вырыли тоннель под реактором с целью остановить продвижение расплавленной активной зоны вниз. - Ред.)
Шахтеры в сериале показаны суровыми и решительными. На ликвидации их было несколько сотен, и более 200 - с Донбасса
Шахтеры - одна из тех историй, которые были совершенно неуместны и не нужны. Были опасения, что "лава" в реакторе пройдет не только бассейн-барботер (из которого спускали воду "дайверы". - Ред.), а пойдет ниже в грунтовые воды.
Чтобы это остановить, пытались прорыть тоннель, чтобы подать жидкий азот и перехватить лаву. Но в итоге азот уже не подавали.
Хотя шахтеры все сделали и облучились. Произошло это не в тоннеле, который был фактически хранилищем от радиации, а когда они выходили воды попить и покурить. Они снимали респираторы, раздевались - но не так, как в фильме, не догола...
Наблюдение за аварией
(В сериале несколько десятков жителей Припяти в ночь аварии выходят на мост, чтобы понаблюдать за заревом пожара на ЧАЭС, не осознавая риска от радиации. - Ред.)
Сегодня мост, с которого жители якобы следили за пожаром на ЧАЭС, получил неофициальное название "мост смерти". Впрочем, как говорит Алексей Бреус, данный эпизод, скорее всего, одна из легенд
Прежде всего, ночью не было какого-то большого пламени. Свечение было во время взрыва, а потом огня не было.
Уже на следующий день пошли определенные физические процессы внутри разрушенного реактора, которые давали свет, но это был не огонь. Однако я знаю, что люди действительно ходили поближе к станции - посмотреть, что происходит.
Я лежал в больнице с парнем, студентом, который утром 26 апреля на велосипеде ездил на мост. Он получил дозу облучения, от которой, как говорил лечивший его профессор, развилась классическая лучевая болезнь первой степени. То есть, для этого было достаточно того, что он просто съездил и посмотрел.
Другой знакомый, с которым я лечился, рассказывал, что в ночь взрыва гулял возле этого моста с подругой. У него потом тоже были какие-то проблемы.
Но о том, чтобы люди массово смотрели ночью, - я такого не слышал. Думаю, что это художественная условность.
"Антигерой" Дятлов и руководство ЧАЭС
В фильме очень хорошо передан тот эмоциональный настрой, который царил тогда и среди персонала, и среди властей.
Заместитель главного инженера Анатолий Дятлов был ответственным за проведение эксперимента на ЧАЭС, который закончился аварией. В фильме он - один из антигероев. В реальной жизни он получил 10 лет тюрьмы, вышел досрочно и умер в 1995 году от инфаркта. До конца жизни Анатолий Дятлов отрицал свою вину в катастрофе
Действительно, никто не знал, как действовать. Мы, операторы, руководство станции, чиновники, Горбачев - никто не знал, ведь такого еще никогда не было. Но это нормально для такой ситуации - нужно время, чтобы определиться, что произошло и что дальше делать.
Что касается характеров ключевых персоналий Чернобыльской катастрофы, как директор Брюханов, главный инженер Фомин, заместитель главного инженера Дятлов - в сериале это не художественная условность, а просто ложь. Их характеры получились абсолютно искаженными - просто какие-то злодеи. На самом деле они были не такими.
Директор ЧАЭС Виктор Брюханов, заместитель главного инженера Анатолий Дятлов и главный инженер Николай Фомин во время суда
Думаю, Дятлов, который руководил испытаниями в ту ночь 26 апреля на четвертом блоке, стал главным антигероем в сериале потому, что именно так многие его воспринимали среди сотрудников станции, подчиненных операторов, в первое время после аварии. Но это было сгоряча. Потом мнение изменилось.
Он был жестким человеком, его боялись - когда он появлялся в блоке, это было событие, которое всех напрягало.
Однако Дятлов все же был специалистом высокого уровня... и причина аварии была не в его авторитарном стиле, а в недостатках реактора...
С главным героем сериала - Валерием Легасовым - Алексею Бреусу пообщаться не пришлось
А Легасова я не мог видеть. Его рабочим местом был бункер под первым административным корпусом.
Ядерщики
Алексей Бреус за пультом 4-го блока - фото из советской комсомольской газеты "Молодая гвардия", 1984 год
Один из моментов, который мне не понравился в сериале, - что сотрудники станции все время чего-то боятся, у них трясутся колени.
Вот шахтеры показаны крепкими ребятами, которым море по колено. А ядерщиков показали с совершенно другими характерами.
Алексей Бреус около своего пульта через 20 лет после аварии
Хотя они были совершенно не такими - никто не сбежал, все остались. У меня даже мысли не было бежать оттуда, потому что была работа, которую надо было выполнять.
В фильме показали, что операторы спасали пострадавших, делали разведку состояния реактора и уровня радиации, а также пытались подать воду в реактор. Но не показали, что они также тушили огонь, обеспечивали водой пожарных и пытались предотвратить новые взрывы и пожары. А это была тяжелая и важная работа, которая унесла жизни операторов.
Очернение Советского Союза и КГБ?
Конечно, в фильме есть много типичных для Запада штампов: стакан водки и КГБ на каждом шагу.
КГБ действительно был на каждом шагу, но его не было видно и он как будто не очень мешал (хотя на самом деле мешал, и секретность, в конце концов, - одна из причин аварии).
Ликвидаторы перед выходом на крышу 4-го энергоблока ЧАЭС
Я сам давал подписку КГБ о неразглашении сведений об аварии на ЧАЭС на трех страницах. И первым пунктом мне запрещалось рассказывать, цитирую, "об истинных причинах аварии на Чернобыльской АЭС".
Об истинных причинах аварии можно спорить до сих пор, но тогда имелся в виду запрет говорить о том, что нажатие кнопки аварийной остановки реактора привело к взрыву.
Но в целом, стремление в фильме показать недостатки Советского Союза через штампы - один из минусов фильма.
При этом же существенные недостатки действительно были... И очернением Советского Союза я сериал не считаю.
Нужный сериал
В целом, впечатления позитивные. Пожалуй, впервые Чернобыльская авария подается так мощно - как глобальная катастрофа, затронувшая огромные массы людей. Об этом говорили, но не так отчетливо.
Фильм возвращает внимание человечества к явлению Чернобыля - к его масштабам и к тому, что оно не прошло, а до сих пор есть. И в этом плане он очень нужен.
Я время от времени работаю с туристами, которые ездят в Чернобыльскую зону. И чувствуется, что интерес к Чернобылю - не локальный, а действительно глобальный.
И фильм, несмотря на рейтинги, его еще увеличивает. Представляю, сколько людей поедет в Чернобыль после последней серии.
Туроператоры опрашивают у своих туристов о мотивах поездки, и некоторые уже отвечали, что решили поехать, только посмотрев трейлер сериала, - ведь позже ожидаются аншлаги в этих поездках.
Сам Алексей Бреус работал на ЧАЭС с 1982 года. Рабочее место - пульт управления 4-го энергоблока станции.
26 апреля узнал об аварии, когда приехал на ЧАЭС, как на обычную смену.
Фактически весь день он работал в разрушенном блоке над ликвидацией последствий аварии.
Алексей сделал последнюю попытку запустить с пульта последний уцелевший насос для погибающего реактора.
Возвращался на станцию в первые дни мая 1986 года - как раз тогда, когда в реактор спускались "дайверы".
Во время всех этих событий получил значительное облучение (120 бэр при советской норме 5 бэр в год), после чего врачи запретили ему работать на объектах с радиацией.
Позже Алексей Бреус работал журналистом.
Также занимается живописью - входит в группу независимых художников "Стронций-90", чьи картины посвящены теме Чернобыльской аварии.
Живет в Киеве с семьей. Сейчас ему 60 лет.
Алексей Бреус был на утренней смене на ЧАЭС 26 апреля 1986 года, которая приехала на станцию сразу после ночной аварии и начала бороться с ее последствиями
Алексей Бреус - один из очевидцев первых часов аварии на ЧАЭС.
В 1986 году он был старшим инженером управления на четвертом энергоблоке станции. Его рабочее место - тот самый пульт, что показан в первом эпизоде сериала HBO "Чернобыль".
26 апреля Алексей был на утренней смене, которая проводила работы по локализации аварии и пыталась подавать воду в уже разрушенный реактор.
Именно он - тогда 27-летний оператор - нажал последнюю кнопку на пульте 4-го энергоблока.
Алексей Бреус видел и лично общался с сотрудниками станции, которые впоследствии стали прототипами персонажей "Чернобыля".
Мы поговорили с ним об обстоятельствах тех дней и о том, насколько достоверно они показаны в сериале HBO "Чернобыль", через который мир еще раз открывает для себя крупнейшую в истории техногенную катастрофу.
Авария, радиация и "эйфория"
Обломки 4-го реактора, вид с крыши соседнего 3-го реактора
Облучение, красная кожа, радиационные ожоги, ожоги от пара - об этом говорили, но это еще никогда не показывали так явно, как в этом фильме...
В тот день я видел Акимова и Топтунова. Они были, мягко говоря, не в лучшем состоянии.
Было видно, что им очень плохо, они были очень бледны - Топтунов был, буквально, белым. А потом в больнице, как рассказывали, его кожа почернела.
Топтунов и Акимов в сериале
Видел других коллег, работавших ночью, - они были очень красные.
В фильме есть эпизод, когда человек побывал вблизи реактора, потом выходит - и у него через одежду проступают красные пятна. Мне трудно сказать, так ли быстро проявляется радиационный ожог.
У меня был небольшой ожог под правым глазом, но я его заметил не в первый день.
А у меня, когда я вышел после смены из четвертого блока, под одеждой был коричневый - такой крепкий "загар". А все, что было не покрыто одеждой - руки, лицо, шея - были красными.
Но у коллег, которые работали ночью, это было гораздо хуже - те, кого я видел красными, потом просто умерли.
Такими Леонид Топтунов и Александр Акимов были в реальной жизни. Оба умерли от лучевой болезни в 6-й Московской клинической больнице, Акимов - 11 мая 1986 года, Топтунов - 14 мая 1986 года (фото из архива ЧАЭС)
Когда с коллегами ходил в помещение у реактора, чтобы открыть подачу воды, - это для меня было место с сильным влиянием радиации, где я пробыл дольше всего, - и когда вернулся, было ощущение возвышенности, решительности, готовности на подвиги любой ценой.
Это называется "радиационная эйфория" - она бывает после воздействия высокого уровня радиации. Она быстро прошла и меня начало тошнить - классическая реакция на облучение.
Как это показано в фильме, многих действительно сильно тошнило.
Часто рассказывают еще о металлическом привкусе во рту (в сериале об этом вспоминают пожарные. - Ред.), но у меня такого не было. У кого-то было, но не у всех...
Вообще в сериале едва ли не впервые делается попытка показать, что делали именно работники станции внутри разрушенного блока после взрыва.
Пожарные
Василий Игнатенко - припятский пожарный, который первым прибыл на место аварии. В сериале он - один из главных героев первого эпизода
Пожарные, как и операторы станции, в ту ночь тушили огонь во многих местах.
Все слышали, что был пожар на крыше, и боялись, что огонь перекинется на соседний блок и пойдет дальше. Но пожар на крыше - это миф. Там не было пожара, о чем говорят и сами пожарные, и операторы, которые были там. Были локальные очаги, их быстро сбили.
На крыше ЧАЭС пожара не было, говорит Алексей Бреус
А на крыше стояли пожарные, которые подавали "рукавами" воду в раскаленный и разрушенный реактор.
Однако, если в обычном режиме в реактор насосы подают 48 тысяч тонн воды в час, то то, что лили пожарные "рукава", наверное, испарялось, не долетая до него.
Но у них была такая задача, их туда поставили и они тушили реактор. И поэтому они потом погибли.
Изображенный в сериале Василий Игнатенко умер 13 мая 1986 года от лучевой болезни в той же 6-й Московской клинической больнице. Всего же в первые дни после аварии умерли 27 человек - двое непосредственно в ходе катастрофы (одно тело так и не нашли под обломками), остальные - от лучевой болезни в течение нескольких недель
Это пять пожарных из пожарной части Припяти, среди которых был и Василий Игнатенко. И шестой погибший пожарный - это Владимир Правик, начальник караула пожарной части ЧАЭС.
Не умаляя их героизма, все же остается вопрос: нужно ли было тушить реактор так?
"Дайверы"
(В сериале руководители комиссии по ликвидации последствий катастрофы Легасов и Щербина ищут людей, которые спустились под реактор и слили воду, накопившуюся там. Сцена представляется как поиск добровольцев, "которые умрут через неделю" от полученной радиации. В реальной жизни Алексей Ананенко, Валерий Беспалов и Борис Баранов, которые выполнили эту задачу и стали известны как "чернобыльские дайверы" или "чернобыльские водолазы", пережили ликвидацию. Двое живы и сейчас, а Баранов умер в 2005 году. Алексей Ананенко - товарищ Алексея Бреуса. - Ред.)
В сериале "чернобыльские дайверы" одеты в костюмы для подводного плавания. На самом деле они были только в гидрокостюмах
Описанной в фильме встречи, где искали добровольцев, вообще не было. Эта работа планировалась заранее.
О том, что надо убрать воду из-под реактора, решили где-то наверху, задачу спустили на правительственную комиссию, она - на руководство атомной станции, а оно - на смену Ананенко, Беспалова и Баранова...
Они не были добровольцами - им сказали, что надо, они ответили - надо значит надо... Что совершенно не уменьшает их героизм.
Конечно, аквалангов или батискафов у них не было. Был прозрачный пластиковый гидрокостюм, головы открыты.
Они шли по колено в воде... В каком-то месте нужно было двигаться по трубе, чтобы не контактировать с водой.
Действительно, у них там погас свет - подвел советский фонарик. Они нащупали нужный вентиль, а затем фонарик якобы заработал.
"Дайверы" имели обычные респираторы "Лепесток", которые не мешают разговаривать (на фото - другие ликвидаторы, не "водолазы")
Уровни радиации, конечно, были высокими - намного выше нормальных условий. Но не катастрофические, лучевую болезнь они там не получили. Где надо, они пробежали, чтобы уменьшить воздействие радиации.
Удивительно, но никто из них - ни Ананенко, ни Беспалов - не может точно вспомнить, когда была история с "дайверами". Примерно - 6 мая.
Помню, как после этого в пионерлагере "Сказочный" в Чернобыльской зоне, куда вывезли персонал из Припяти, на стенде вывесили приказ директора о премировании Баранова, Беспалова, Ананенко за выполнение особо важного задания - им выделили 80 рублей (в фильме Легасов искал для этой миссии добровольцев за 400 рублей. - Ред.)
Шахтеры
(Еще одна линия в сериале - шахтеры, которые вырыли тоннель под реактором с целью остановить продвижение расплавленной активной зоны вниз. - Ред.)
Шахтеры в сериале показаны суровыми и решительными. На ликвидации их было несколько сотен, и более 200 - с Донбасса
Шахтеры - одна из тех историй, которые были совершенно неуместны и не нужны. Были опасения, что "лава" в реакторе пройдет не только бассейн-барботер (из которого спускали воду "дайверы". - Ред.), а пойдет ниже в грунтовые воды.
Чтобы это остановить, пытались прорыть тоннель, чтобы подать жидкий азот и перехватить лаву. Но в итоге азот уже не подавали.
Хотя шахтеры все сделали и облучились. Произошло это не в тоннеле, который был фактически хранилищем от радиации, а когда они выходили воды попить и покурить. Они снимали респираторы, раздевались - но не так, как в фильме, не догола...
Наблюдение за аварией
(В сериале несколько десятков жителей Припяти в ночь аварии выходят на мост, чтобы понаблюдать за заревом пожара на ЧАЭС, не осознавая риска от радиации. - Ред.)
Сегодня мост, с которого жители якобы следили за пожаром на ЧАЭС, получил неофициальное название "мост смерти". Впрочем, как говорит Алексей Бреус, данный эпизод, скорее всего, одна из легенд
Прежде всего, ночью не было какого-то большого пламени. Свечение было во время взрыва, а потом огня не было.
Уже на следующий день пошли определенные физические процессы внутри разрушенного реактора, которые давали свет, но это был не огонь. Однако я знаю, что люди действительно ходили поближе к станции - посмотреть, что происходит.
Я лежал в больнице с парнем, студентом, который утром 26 апреля на велосипеде ездил на мост. Он получил дозу облучения, от которой, как говорил лечивший его профессор, развилась классическая лучевая болезнь первой степени. То есть, для этого было достаточно того, что он просто съездил и посмотрел.
Другой знакомый, с которым я лечился, рассказывал, что в ночь взрыва гулял возле этого моста с подругой. У него потом тоже были какие-то проблемы.
Но о том, чтобы люди массово смотрели ночью, - я такого не слышал. Думаю, что это художественная условность.
"Антигерой" Дятлов и руководство ЧАЭС
В фильме очень хорошо передан тот эмоциональный настрой, который царил тогда и среди персонала, и среди властей.
Заместитель главного инженера Анатолий Дятлов был ответственным за проведение эксперимента на ЧАЭС, который закончился аварией. В фильме он - один из антигероев. В реальной жизни он получил 10 лет тюрьмы, вышел досрочно и умер в 1995 году от инфаркта. До конца жизни Анатолий Дятлов отрицал свою вину в катастрофе
Действительно, никто не знал, как действовать. Мы, операторы, руководство станции, чиновники, Горбачев - никто не знал, ведь такого еще никогда не было. Но это нормально для такой ситуации - нужно время, чтобы определиться, что произошло и что дальше делать.
Что касается характеров ключевых персоналий Чернобыльской катастрофы, как директор Брюханов, главный инженер Фомин, заместитель главного инженера Дятлов - в сериале это не художественная условность, а просто ложь. Их характеры получились абсолютно искаженными - просто какие-то злодеи. На самом деле они были не такими.
Директор ЧАЭС Виктор Брюханов, заместитель главного инженера Анатолий Дятлов и главный инженер Николай Фомин во время суда
Думаю, Дятлов, который руководил испытаниями в ту ночь 26 апреля на четвертом блоке, стал главным антигероем в сериале потому, что именно так многие его воспринимали среди сотрудников станции, подчиненных операторов, в первое время после аварии. Но это было сгоряча. Потом мнение изменилось.
Он был жестким человеком, его боялись - когда он появлялся в блоке, это было событие, которое всех напрягало.
Однако Дятлов все же был специалистом высокого уровня... и причина аварии была не в его авторитарном стиле, а в недостатках реактора...
С главным героем сериала - Валерием Легасовым - Алексею Бреусу пообщаться не пришлось
А Легасова я не мог видеть. Его рабочим местом был бункер под первым административным корпусом.
Ядерщики
Алексей Бреус за пультом 4-го блока - фото из советской комсомольской газеты "Молодая гвардия", 1984 год
Один из моментов, который мне не понравился в сериале, - что сотрудники станции все время чего-то боятся, у них трясутся колени.
Вот шахтеры показаны крепкими ребятами, которым море по колено. А ядерщиков показали с совершенно другими характерами.
Алексей Бреус около своего пульта через 20 лет после аварии
Хотя они были совершенно не такими - никто не сбежал, все остались. У меня даже мысли не было бежать оттуда, потому что была работа, которую надо было выполнять.
В фильме показали, что операторы спасали пострадавших, делали разведку состояния реактора и уровня радиации, а также пытались подать воду в реактор. Но не показали, что они также тушили огонь, обеспечивали водой пожарных и пытались предотвратить новые взрывы и пожары. А это была тяжелая и важная работа, которая унесла жизни операторов.
Очернение Советского Союза и КГБ?
Конечно, в фильме есть много типичных для Запада штампов: стакан водки и КГБ на каждом шагу.
КГБ действительно был на каждом шагу, но его не было видно и он как будто не очень мешал (хотя на самом деле мешал, и секретность, в конце концов, - одна из причин аварии).
Ликвидаторы перед выходом на крышу 4-го энергоблока ЧАЭС
Я сам давал подписку КГБ о неразглашении сведений об аварии на ЧАЭС на трех страницах. И первым пунктом мне запрещалось рассказывать, цитирую, "об истинных причинах аварии на Чернобыльской АЭС".
Об истинных причинах аварии можно спорить до сих пор, но тогда имелся в виду запрет говорить о том, что нажатие кнопки аварийной остановки реактора привело к взрыву.
Но в целом, стремление в фильме показать недостатки Советского Союза через штампы - один из минусов фильма.
При этом же существенные недостатки действительно были... И очернением Советского Союза я сериал не считаю.
Нужный сериал
В целом, впечатления позитивные. Пожалуй, впервые Чернобыльская авария подается так мощно - как глобальная катастрофа, затронувшая огромные массы людей. Об этом говорили, но не так отчетливо.
Фильм возвращает внимание человечества к явлению Чернобыля - к его масштабам и к тому, что оно не прошло, а до сих пор есть. И в этом плане он очень нужен.
Я время от времени работаю с туристами, которые ездят в Чернобыльскую зону. И чувствуется, что интерес к Чернобылю - не локальный, а действительно глобальный.
И фильм, несмотря на рейтинги, его еще увеличивает. Представляю, сколько людей поедет в Чернобыль после последней серии.
Туроператоры опрашивают у своих туристов о мотивах поездки, и некоторые уже отвечали, что решили поехать, только посмотрев трейлер сериала, - ведь позже ожидаются аншлаги в этих поездках.
Сам Алексей Бреус работал на ЧАЭС с 1982 года. Рабочее место - пульт управления 4-го энергоблока станции.
26 апреля узнал об аварии, когда приехал на ЧАЭС, как на обычную смену.
Фактически весь день он работал в разрушенном блоке над ликвидацией последствий аварии.
Алексей сделал последнюю попытку запустить с пульта последний уцелевший насос для погибающего реактора.
Возвращался на станцию в первые дни мая 1986 года - как раз тогда, когда в реактор спускались "дайверы".
Во время всех этих событий получил значительное облучение (120 бэр при советской норме 5 бэр в год), после чего врачи запретили ему работать на объектах с радиацией.
Позже Алексей Бреус работал журналистом.
Также занимается живописью - входит в группу независимых художников "Стронций-90", чьи картины посвящены теме Чернобыльской аварии.
Живет в Киеве с семьей. Сейчас ему 60 лет.
Скрыть
#25 OFFLINE Spring-bok
Отправлено 15 Июнь 2019 - 02:46
1986. Чернобыльская АЭС. Работа вертолетчиков. Май и июнь.
Падение МИ-8 на Чернобыльской АЭС / Подробности катастрофы
Павел Котляр
Ист.: gazeta.ru
02 октября 2016
«Повезло, что вертолет упал не на реактор»
30 лет назад над Чернобыльской АЭС разбился вертолет, зацепившись лопастями за трос крана. Очевидец попавшей на пленку трагедии, командир другого Ми-8 Вячеслав Жеронкин, рассказал «Газете.Ru» о событиях того трагического дня и героической работе вертолетчиков в Чернобыле.
Падение МИ-8 на Чернобыльской АЭС / Подробности катастрофы
Павел Котляр
Ист.: gazeta.ru
02 октября 2016
«Повезло, что вертолет упал не на реактор»
30 лет назад над Чернобыльской АЭС разбился вертолет, зацепившись лопастями за трос крана. Очевидец попавшей на пленку трагедии, командир другого Ми-8 Вячеслав Жеронкин, рассказал «Газете.Ru» о событиях того трагического дня и героической работе вертолетчиков в Чернобыле.
Скрытый текст
2 октября 1986 года в ходе работ по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС потерпел крушение вертолет Ми-8 Владимира Воробьева. Вертолет, выполнявший обработку крыши станции, задел лопастями трос крана и рухнул на землю. В катастрофе погибли также члены экипажа Александр Юнгкинд, Леонид Христич, Николай Ганжук.
«...В Чернобыль я был призван из Подмосковья. Был в районе Домодедово вертолетный полк Малино, я там служил командиром экипажа Ми-8 в звании майора. В составе экипажа был старший лейтенант Пономарев и старший лейтенант Приказчиков. В Афгане я не служил, а Чернобыле я служил с конца августа по ноябрь 1986 года. Мы были во втором потоке.
Мужики, которые были в первом потоке, конечно, хватанули своих рентгенов.
Слева направо: летчик-штурман лейтенант И. Пономарев, бортовой техник ст. лейтенант Е. Приказчиков, командир вертолета майор В. Жеронкин
Из части я был направлен, чтобы заменить экипаж майора Говтвяна, который был до меня в первом потоке. Ехали мы без техники, вертолеты туда пригнали с Казанского завода новенькие. Когда я принимал вертолет Ми-8МТ, транспортный вариант Ми-8, он еще пах заводской краской!
Жили в трехместных номерах в гостинице в Гончаровске, который входит в 30-километровую зону отчуждения. Чем занимались? Заливали крыши клеем ПВА. Ведь после взрыва четвертого реактора радиоактивная пыль распространилась на все — на третий реактор, на второй, на все вокруг.
Эту пыль не собрать ни метлой, ни пылесосом. Поэтому мы вешали бочку на 2,5 тонны с клеем ПВА на внешнюю подвеску вертолета и сливали клей на крыши зданий.
Затем клей застывал, его резали на рулоны и увозили на утилизацию. Собирали клей, как их в шутку называли, «биороботы» — солдаты срочной службы, которых я возил из Киева, с аэропорта Жуляны. Срочники работали максимум три месяца, которые им засчитывали за два года. В Гончаровске нас стояло около 20 экипажей со всей страны.
Кто-то летал на Ми-26, на Ми-24, но они базировались в других местах. Ми-6 базировались в Чернигове, а мы на Ми-8 — в Гончаровске. Ми-26 обычно занимались дезактивацией местности. Брали на борт 20 тонн специальной жидкости и заливали ею территорию.
Вовка Воробьев был с Читы. Командиром нашей части был полковник Воробьев, командующий армейской авиацией Одесского военного округа. Из 20 экипажей он выбрал наиболее подготовленных летчиков, семь экипажей, которые имели опыт работы с внешней подвеской. Мешки с песком и свинцом мы уже в реактор не бросали — этим занимались те, кто служил в первом потоке.
Из личного архива В. Жеронкина
...Помню, как возил Щербину, председателя госкомиссии, по Припяти на вертолете. Зависаешь на уровне девятого этажа, и он смотрит — как все брошено, игрушки валяются, мебель... Они не выходили с борта — полетали, посмотрели и улетели.
Случались и истории. 30-километровая зона была выселена, поэтому иногда я возил спецназовцев, чтобы чистить зону от мародеров. Сажусь как-то с ними на краю деревни, спецназовцы, 20 человек, побежали, а я сижу жду. Прибегают, приводят двух пацанов — руки за спину. То есть мародеры были, да.
А в одном из полетов со спецназовцами у меня отказал один из двух двигателей, такое, конечно, случается нечасто.
Успел по радио доложить и сажусь на площадку возле деревни. Хорошо у меня борттехник грамотный... надо было заменить гибкий валик, сижу жду второго Ми-8 на площадке. Жрать-то хочется, время обеда. И тут, представляешь, чую запах забродивших яблок. Поворачиваюсь — передо мной яблочный сад, яблоки уже попадали и забродили. Срываю здоровое яблоко, не перезрелое еще, белый налив и, не разрезая, вижу в нем семечки!
Ты когда-нибудь видел, глядя на яблоко, в нем семечки?
Я рву этих яблок, приношу в вертолет. Мне говорят: «Командир, они ж все фонят!» Мы их помыли в керосине, так как воды не было, ножом счистили кожуру и съели эти яблоки. Потом прилетел второй вертолет, мне заменили валик, и я спокойно улетел.
Из личного архива В. Жеронкина
Что насчет рентгенов в зоне? Мы работали в критических условиях. Нам записывали полученные рентгены. Я прилетаю с задания — мне записывают два рентгена в сутки. Но у нас же в вертолете был рентгенометр, ДП-3 назывался, а у него пять диапазонов. И когда мой правый летчик мерил, у него на пятом диапазоне стрелка упиралась в упор. И я все говорил: «Иван, записывай, записывай!» А еще у нас были дозиметры от подводников, типа авторучки, которые вешали на грудь и на пояс. Когда мы прилетали, эти дозиметры сдавали химику, он их проверял и показывал мою дозу.
Как-то три дня подряд у меня было облучение больше 10 рентген. И химик сказал, что если записать их, то меня нужно класть на носилки и везти в Москву в госпиталь. Говорит — запишу два рентгена. Мы ведь тогда не думали о рентгенах, а сейчас я, будучи на пенсии, иду в обычную поликлинику и говорю, что у меня есть карточка облучения, но она не соответствует тому, что я получил.
Там написано, что я получил 19, а на самом деле получил 39!
А у летчиков было правило: получаешь 25 рентген — и свободен, тебе присылают замену. Но настоящие рентгены были раза в два больше. Знаешь, что бывает, когда разом получаешь 10 рентген?
Начинает давить правое яйцо. Я думал, что только у меня. Но когда спросил у экипажа, оказалось, у всех то же самое. Другие экипажи не получали такой дозы облучения.
Насчет листов свинца, которые стелили в вертолет. После первого потока я принимал вертолет, застланный свинцовыми пластинами — слева, справа по бортам, на дне. Вес-то лишний — ладно, Ми-8 потянет, и бог с ним. Зову химика, прошу замерить кабину экипажа. Он замеряет — уровень фонит! Я говорю: в этом гробу летать не буду, мойте вертолет.
Они берут свои средства, химию, замеряют — ни фига, ничего не меняется. Я выбрасываю весь свинец из кабины, ее моют, и она становится чистенькая!
То есть свинец помогал, но его нужно было менять, он накапливал излучение.
Знаешь, что такое респиратор? В августе-сентябре, когда была жара, нам их выдавали, но он из-за пота разъедал все лицо. И нам стали выдавать марлевые повязки. Одну на один полет. Но я вылетаю в шесть утра и прилетаю в 23. А у меня одна повязка, да ее хватает максимум на два часа, она потом черная становится!
С Вовкой Воробьевым я познакомился в Чернобыле. Он пришел с Дальнего Востока, два афгана прошел, капитан, два ордена Красной Звезды... Жили рядом в гостинице, бывало, выпивали вместе.
Выпивать не то что не запрещали... а заставляли. Если вылет в шесть утра, приходишь к доктору, и он видит, что перегара нет, говорит: «Ты что не пьешь? Болеешь что ли?». И все это в 86-м году, когда у нас был «сухой закон».
«Запаха нет? Отстраню от полетов. Кто пьет, тот летает», — говорили нам.
День трагедии
2 октября утром выходим, у нас полет с ним вместе. Где-то в пять утра прошли доктора, сходили в столовку. Дальше на аэродром — опробовали вертолеты, отгазовались, получили предполетные указания — таскать на внешней подвеске клей ПВА. И тут приходит корреспондент «Красной звезды», говорит, дескать, вот вы, лучшие экипажи, много работаете, давайте я вас сфотографирую.
Но у каждого летчика есть свои «бзики». Я никогда не фотографировался перед вылетом.
А Вовка Воробьев со своим экипажем и мой правый летчик встали, и тот их сфотографировал.
Экипаж капитана В. Воробьева (четвертый слева направо)
И мы полетели работать. Отработали весь день, сделали по пять-шесть рейсов. Каждый рейс — в одну сторону 20 минут, 20 минут обратно. От железнодорожной станции, где нас заправляли, на реактор — и назад. Перед крайним полетом нас заправили топливом, и опять полетели сливать этот клей.
А это уже было где-то в районе 17 часов, на закате, и мы заходили как раз против солнца, которое слепило. Там стояли три крана, мы еще с утра жаловались, что они мешают нам. Раньше на тросе крана висела рельса, а тут ее убрали, и остался один трос, а без рельса он уже не виден.
Вот Вовка и попал в него, он просто не заметил трос, поскольку солнце слепило глаза.
А над нами на Ми-24 летал полковник Воробьев, руководил нами. Мы заливаем крышу, а он говорит: «Давай чуть правее, у тебя еще есть три метра до стены». Вентиляционная труба — это основной блок. А перед ней ступенчатые здания, крыши которых мы заливали...Был случай, когда борттехник, который смотрел вниз и открывал клапан бочки, говорил мне: «Вперед, вперед, стоп — я вижу подножие крана». А я в тот момент мог открыть блистер и из кабины потрогать рукой тот самый кран...
Я за Вовкой висел в ста метрах. Володька шел-шел, и тут вдруг — бах! Брызги лопастей, вертолет переворачивается — и вниз.
Это было над третьим реактором, еще повезло, что вертолет упал с высоты 100 метров не на реактор, уже заглушенный, а вдоль его стенки на землю. Если бы на реактор упал Ми-8 с полной заправкой, мало бы не показалось.
У меня паника, командир в рацию орет: «Так, мужики, стоять, всем сливаться где попало, возвращаемся на точку». А первой реакцией было сесть рядом, но он мне запретил садиться. Вернулись в Гончаровск, все сидим, мандраж, и тут в 23 часа командир вызывает: «Володька твой друг? Лети за ним, за телами».
Лечу, сажусь перед реактором. Приезжает «буханка», привозит тела, сильно обгорели, везем на аэродром Жуляны. Попросил Ваньку включить рентгенометр — тела шкалят, пролежали под реактором несколько часов.
Я тогда на Ми-8 выжал скорость, которую только мог, — 320 километров в час...
Со следующего дня мы продолжили полеты, я долетал до ноября, набрал свои рентгены и уехал обратно домой. По поводу катастрофы нас там никто ничего не инструктировал, не указывал молчать. Это не умалчивалось наверху, но и не афишировалось, да и интернета тогда не было.
Почему Володьку сняла камера? Это была чистая случайность (кадры сделал Виктор Гребенюк, кинооператор Западно-Сибирской студии кинохроники. — «Газета.Ru»). Мы и не знали, что катастрофа попала в объективы камер, я узнал об этом спустя лет двадцать, когда завел компьютер.
...После Чернобыля я уехал, крайние свои десять лет в Воркуте дослуживал. А потом нас по сокращению <...> министр обороны Сердюков уволил. Я летчик, инструктор первого класса, а выгнали как пацана — взяли за шиворот, к двери и — пинком под зад. Статистика по чернобыльским ребятам-вертолетчикам не самая лучшая, с кем ни общался — никого не найдешь: умер, умер, умер, только крестики ставлю...»
«...В Чернобыль я был призван из Подмосковья. Был в районе Домодедово вертолетный полк Малино, я там служил командиром экипажа Ми-8 в звании майора. В составе экипажа был старший лейтенант Пономарев и старший лейтенант Приказчиков. В Афгане я не служил, а Чернобыле я служил с конца августа по ноябрь 1986 года. Мы были во втором потоке.
Мужики, которые были в первом потоке, конечно, хватанули своих рентгенов.
Слева направо: летчик-штурман лейтенант И. Пономарев, бортовой техник ст. лейтенант Е. Приказчиков, командир вертолета майор В. Жеронкин
Из части я был направлен, чтобы заменить экипаж майора Говтвяна, который был до меня в первом потоке. Ехали мы без техники, вертолеты туда пригнали с Казанского завода новенькие. Когда я принимал вертолет Ми-8МТ, транспортный вариант Ми-8, он еще пах заводской краской!
Жили в трехместных номерах в гостинице в Гончаровске, который входит в 30-километровую зону отчуждения. Чем занимались? Заливали крыши клеем ПВА. Ведь после взрыва четвертого реактора радиоактивная пыль распространилась на все — на третий реактор, на второй, на все вокруг.
Эту пыль не собрать ни метлой, ни пылесосом. Поэтому мы вешали бочку на 2,5 тонны с клеем ПВА на внешнюю подвеску вертолета и сливали клей на крыши зданий.
Затем клей застывал, его резали на рулоны и увозили на утилизацию. Собирали клей, как их в шутку называли, «биороботы» — солдаты срочной службы, которых я возил из Киева, с аэропорта Жуляны. Срочники работали максимум три месяца, которые им засчитывали за два года. В Гончаровске нас стояло около 20 экипажей со всей страны.
Кто-то летал на Ми-26, на Ми-24, но они базировались в других местах. Ми-6 базировались в Чернигове, а мы на Ми-8 — в Гончаровске. Ми-26 обычно занимались дезактивацией местности. Брали на борт 20 тонн специальной жидкости и заливали ею территорию.
Вовка Воробьев был с Читы. Командиром нашей части был полковник Воробьев, командующий армейской авиацией Одесского военного округа. Из 20 экипажей он выбрал наиболее подготовленных летчиков, семь экипажей, которые имели опыт работы с внешней подвеской. Мешки с песком и свинцом мы уже в реактор не бросали — этим занимались те, кто служил в первом потоке.
Из личного архива В. Жеронкина
...Помню, как возил Щербину, председателя госкомиссии, по Припяти на вертолете. Зависаешь на уровне девятого этажа, и он смотрит — как все брошено, игрушки валяются, мебель... Они не выходили с борта — полетали, посмотрели и улетели.
Случались и истории. 30-километровая зона была выселена, поэтому иногда я возил спецназовцев, чтобы чистить зону от мародеров. Сажусь как-то с ними на краю деревни, спецназовцы, 20 человек, побежали, а я сижу жду. Прибегают, приводят двух пацанов — руки за спину. То есть мародеры были, да.
А в одном из полетов со спецназовцами у меня отказал один из двух двигателей, такое, конечно, случается нечасто.
Успел по радио доложить и сажусь на площадку возле деревни. Хорошо у меня борттехник грамотный... надо было заменить гибкий валик, сижу жду второго Ми-8 на площадке. Жрать-то хочется, время обеда. И тут, представляешь, чую запах забродивших яблок. Поворачиваюсь — передо мной яблочный сад, яблоки уже попадали и забродили. Срываю здоровое яблоко, не перезрелое еще, белый налив и, не разрезая, вижу в нем семечки!
Ты когда-нибудь видел, глядя на яблоко, в нем семечки?
Я рву этих яблок, приношу в вертолет. Мне говорят: «Командир, они ж все фонят!» Мы их помыли в керосине, так как воды не было, ножом счистили кожуру и съели эти яблоки. Потом прилетел второй вертолет, мне заменили валик, и я спокойно улетел.
Из личного архива В. Жеронкина
Что насчет рентгенов в зоне? Мы работали в критических условиях. Нам записывали полученные рентгены. Я прилетаю с задания — мне записывают два рентгена в сутки. Но у нас же в вертолете был рентгенометр, ДП-3 назывался, а у него пять диапазонов. И когда мой правый летчик мерил, у него на пятом диапазоне стрелка упиралась в упор. И я все говорил: «Иван, записывай, записывай!» А еще у нас были дозиметры от подводников, типа авторучки, которые вешали на грудь и на пояс. Когда мы прилетали, эти дозиметры сдавали химику, он их проверял и показывал мою дозу.
Как-то три дня подряд у меня было облучение больше 10 рентген. И химик сказал, что если записать их, то меня нужно класть на носилки и везти в Москву в госпиталь. Говорит — запишу два рентгена. Мы ведь тогда не думали о рентгенах, а сейчас я, будучи на пенсии, иду в обычную поликлинику и говорю, что у меня есть карточка облучения, но она не соответствует тому, что я получил.
Там написано, что я получил 19, а на самом деле получил 39!
А у летчиков было правило: получаешь 25 рентген — и свободен, тебе присылают замену. Но настоящие рентгены были раза в два больше. Знаешь, что бывает, когда разом получаешь 10 рентген?
Начинает давить правое яйцо. Я думал, что только у меня. Но когда спросил у экипажа, оказалось, у всех то же самое. Другие экипажи не получали такой дозы облучения.
Насчет листов свинца, которые стелили в вертолет. После первого потока я принимал вертолет, застланный свинцовыми пластинами — слева, справа по бортам, на дне. Вес-то лишний — ладно, Ми-8 потянет, и бог с ним. Зову химика, прошу замерить кабину экипажа. Он замеряет — уровень фонит! Я говорю: в этом гробу летать не буду, мойте вертолет.
Они берут свои средства, химию, замеряют — ни фига, ничего не меняется. Я выбрасываю весь свинец из кабины, ее моют, и она становится чистенькая!
То есть свинец помогал, но его нужно было менять, он накапливал излучение.
Знаешь, что такое респиратор? В августе-сентябре, когда была жара, нам их выдавали, но он из-за пота разъедал все лицо. И нам стали выдавать марлевые повязки. Одну на один полет. Но я вылетаю в шесть утра и прилетаю в 23. А у меня одна повязка, да ее хватает максимум на два часа, она потом черная становится!
С Вовкой Воробьевым я познакомился в Чернобыле. Он пришел с Дальнего Востока, два афгана прошел, капитан, два ордена Красной Звезды... Жили рядом в гостинице, бывало, выпивали вместе.
Выпивать не то что не запрещали... а заставляли. Если вылет в шесть утра, приходишь к доктору, и он видит, что перегара нет, говорит: «Ты что не пьешь? Болеешь что ли?». И все это в 86-м году, когда у нас был «сухой закон».
«Запаха нет? Отстраню от полетов. Кто пьет, тот летает», — говорили нам.
День трагедии
2 октября утром выходим, у нас полет с ним вместе. Где-то в пять утра прошли доктора, сходили в столовку. Дальше на аэродром — опробовали вертолеты, отгазовались, получили предполетные указания — таскать на внешней подвеске клей ПВА. И тут приходит корреспондент «Красной звезды», говорит, дескать, вот вы, лучшие экипажи, много работаете, давайте я вас сфотографирую.
Но у каждого летчика есть свои «бзики». Я никогда не фотографировался перед вылетом.
А Вовка Воробьев со своим экипажем и мой правый летчик встали, и тот их сфотографировал.
Экипаж капитана В. Воробьева (четвертый слева направо)
И мы полетели работать. Отработали весь день, сделали по пять-шесть рейсов. Каждый рейс — в одну сторону 20 минут, 20 минут обратно. От железнодорожной станции, где нас заправляли, на реактор — и назад. Перед крайним полетом нас заправили топливом, и опять полетели сливать этот клей.
А это уже было где-то в районе 17 часов, на закате, и мы заходили как раз против солнца, которое слепило. Там стояли три крана, мы еще с утра жаловались, что они мешают нам. Раньше на тросе крана висела рельса, а тут ее убрали, и остался один трос, а без рельса он уже не виден.
Вот Вовка и попал в него, он просто не заметил трос, поскольку солнце слепило глаза.
А над нами на Ми-24 летал полковник Воробьев, руководил нами. Мы заливаем крышу, а он говорит: «Давай чуть правее, у тебя еще есть три метра до стены». Вентиляционная труба — это основной блок. А перед ней ступенчатые здания, крыши которых мы заливали...Был случай, когда борттехник, который смотрел вниз и открывал клапан бочки, говорил мне: «Вперед, вперед, стоп — я вижу подножие крана». А я в тот момент мог открыть блистер и из кабины потрогать рукой тот самый кран...
Я за Вовкой висел в ста метрах. Володька шел-шел, и тут вдруг — бах! Брызги лопастей, вертолет переворачивается — и вниз.
Это было над третьим реактором, еще повезло, что вертолет упал с высоты 100 метров не на реактор, уже заглушенный, а вдоль его стенки на землю. Если бы на реактор упал Ми-8 с полной заправкой, мало бы не показалось.
У меня паника, командир в рацию орет: «Так, мужики, стоять, всем сливаться где попало, возвращаемся на точку». А первой реакцией было сесть рядом, но он мне запретил садиться. Вернулись в Гончаровск, все сидим, мандраж, и тут в 23 часа командир вызывает: «Володька твой друг? Лети за ним, за телами».
Лечу, сажусь перед реактором. Приезжает «буханка», привозит тела, сильно обгорели, везем на аэродром Жуляны. Попросил Ваньку включить рентгенометр — тела шкалят, пролежали под реактором несколько часов.
Я тогда на Ми-8 выжал скорость, которую только мог, — 320 километров в час...
Со следующего дня мы продолжили полеты, я долетал до ноября, набрал свои рентгены и уехал обратно домой. По поводу катастрофы нас там никто ничего не инструктировал, не указывал молчать. Это не умалчивалось наверху, но и не афишировалось, да и интернета тогда не было.
Почему Володьку сняла камера? Это была чистая случайность (кадры сделал Виктор Гребенюк, кинооператор Западно-Сибирской студии кинохроники. — «Газета.Ru»). Мы и не знали, что катастрофа попала в объективы камер, я узнал об этом спустя лет двадцать, когда завел компьютер.
...После Чернобыля я уехал, крайние свои десять лет в Воркуте дослуживал. А потом нас по сокращению <...> министр обороны Сердюков уволил. Я летчик, инструктор первого класса, а выгнали как пацана — взяли за шиворот, к двери и — пинком под зад. Статистика по чернобыльским ребятам-вертолетчикам не самая лучшая, с кем ни общался — никого не найдешь: умер, умер, умер, только крестики ставлю...»
Скрыть
#28 OFFLINE Spring-bok
Отправлено 10 Июль 2019 - 12:40
Чернобыль. Хроника трудных недель (1986)
Ист.: spiritusvitae.org.ua
20 апреля 2013
Чернобыль. Взгляд ценою в жизнь
Ист.: myslenedrevo.com.ua
Вечерний Киев, 1987 г., 20.04, № 92 (13007)
"Чернобыль: хроника трудных недель"
Ист.: spiritusvitae.org.ua
20 апреля 2013
Чернобыль. Взгляд ценою в жизнь
Скрытый текст
Прошло более двадцати пяти лет с того трагического дня, когда над Украиной прозвучал Чернобыльский набат.
В Украине у каждого свой Чернобыль, как у каждого семьдесят лет назад началась своя Великая Отечественная Война. Сто семьдесят тысяч людей из зоны обязательного отселения лишились своей малой родины, две с половиной тысячи городов и сел в разной степени попали под радиоактивное загрязнение, более полумиллиона человек занимались ликвидацией последствий аварии в непосредственной близости от взорвавшегося энергоблока.
У каждого свое измерение трагедии.
Есть катастрофа, и есть последствия этой катастрофы. Много фильмов созданы уже через годы после взрыва четвертого блока Чернобыльской АЭС. Но лишь немногие стали свидетелями трагедии. После взрыва на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986-го года власти делали все, чтобы в зону катастрофы не попали журналисты. Великое государство не могло расписаться в своей беспомощности, а уж тем более признать страшные непоправимые ошибки. Но самый оперативный жанр кино - документалистика, - невзирая на приказы и циркуляры, после многочисленных звонков, запросов и отказов все же прорвался в самое сердце зоны через заслоны военных и запреты чиновников.
Одной из первых (14 мая 1986 года) у разлома реактора оказалась группа режиссера и оператора "Укркинохроники" Владимира Шевченко: сам Владимир Никитович, операторы Виктор Крипченко и Владимир Таранченко, механик Валерий Башкатов, звукооператор Александр Королев и два водителя. Они, снимая самые без преувеличения смертельные кадры, провели там сто дней плечом к плечу с пожарными, энергетиками, военными, дозиметристами и атомщиками, которые ликвидировали последствия взрыва на ЧАЭС. Кто-то из них выполнял приказ и просто не имел выбора, кто-то попросту не осознавал весь ужас происходящего.
Среди же кинематографистов были только те, кто приехал сюда сознательно и по собственной воле. Хотя в 86-ом году в полной мере её никто не осознавал.
Возможно Владимир Никитович лучше всех понимал опасность, и именно поэтому не единожды закрывал собой своих операторов. Известный кинодраматург и писатель Игорь Малишевский со слов очевидца пересказывает, как у руин четвертого блока "Володя вышел из-за защитной бетонной стены и напрямки к четвертому блоку. Прищурившись, осмотрел будущий кадр. Объяснил как снимать оператору Вите Крипченку. Тот кричит из-за стенки:
- Понял, Никитич, прячся.
А он, широко расставив ноги, приказывает:
- Становись-ка за мной. Камеру мне на плече!
Оператор:
- Прячься, Никитич!
- Кому сказал?! Кадр испортишь!!!"
Съемки велись непрерывно в самих опасных зонах, где под ногами еще лежали обломки радиоактивного графита. Сам Владимир Никитович беспрерывно находился в непосредственной близости от реактора более ста дней, не выпуская из рук единственной на тот момент портативной телекамеры "Конвас". Боле ста дней и более двадцати тысяч кадров. Шевченко снимал, высунувшись из люка вертолета, зависшим прямо над реактором; без приближающих трансфокаторов производил съемки аварийного реактора в упор с крыши, укрывши камеру свинцовыми плитами, и не думая о себе…
Снятые из вертолета кадры над разрушенным реактором были зажжены радиацией и пленку ОТК забраковал, прокомпостировав ее для передачи на переработку серебра.. Но режиссер поставил кадры с засветкой в монтаж и на экране они появляются под частые, леденящие кровь, удары счетчика Гейгера.
С монтажом Владимир Никитович торопился, порой сутками не покидая "монтажку", сознавая, что ему отмеряна недолгая жизнь. К октябрю 1986-го работа над фильмом "Чернобыль. Хроника трудных недель." была закончена. Но чиновники, мало заботившиеся о дозах полученной людьми радиации, как многие помнят, успешно дозировали правду о трагедии. Еще полгода ушло на битву с цензурой (По положению, утвержденному зампредом Совмина СССР Борисом Щербиной, все видеоматериалы о Чернобыле должны были визироваться специальной Межведомственной комиссией, куда входили представители 33 (!) министерств и ведомств, дружно незаинтересованных в утечке невыгодной правды. А еще ж начеку были Политбюро, Главлит, Госкино), в власти ждали картину о подвиге ликвидаторов и своем мудром руководстве. А получили честную документацию, где помимо показа разрушений, героизма специалистов, пожарных, военных и резервистов, были попытки понять меру ответственности инженеров, чиновников, ученых.
Уже находясь в больнице с лучевой болезнью, Владимир Шевченко напишет в дневнике:
"Только сегодня, 10.02, в Москве решился окончательно вопрос о том, что "Чернобыль: хроника тяжелых недель" - идет. Госатом прислал в Госкино СССР 152 замечания по фильму. Наш министр бросился куда-то и отмел эти замечания, обеспечив "добро" картине. Приезжали мои "орлы" поздравить меня с этим событием. Радость? Вряд ли..."
Премьера фильма "Чернобыль. Хроника тяжелых недель" состоялась только в феврале 1987. Даже в том изрезанном цензурой варианте (из более, чем двадцать тысяч кадров в картину вошло лишь полторы!) она явилась серьезным упреком властям в их тяжких грехах - от безответственности в ходе эксплуатации АЭС до подло трусливого поведения во время и после аварии.
И даже тот изрезанный цензурой вариант был закуплен впоследствии 132 странами мира и получил призы девяти международных кинофестивалей, вошел в историю украинской и мировой кинопублицистики.
А через месяц после выхода истерзанного цензурой фильма Владимир Никитовича Шевченко не стало.
…Когда Владимир Шевченко окончательно слег в больницу, в его дневнике появилась запись: "Если кто-то скажет мне, что если бы не лез, был бы с легким, немедленно отвечу: лучше без легких, чем, как некоторые, без чести".
Песочные часы времени пытаются безжалостно стереть имена тех, кто не кланялся перед смертоносными лучами радиации. Но это уже не продиктованная Чернобылем трагедия, это уже Чернобыль человеческой души и памяти. То, что Владимир Никитович осознал и, по средствам кинопленки, попытался донести своему народу, этот народ до сих пор не только не сумел осознать, но и, лениво отмахнувшись и полностью переключившись на вопросы материального достатка, даже не смог понять. У такого народа, не сделавшего выводы из своей истории, не сегодня, так завтра появится очередной, новый Чернобыль, и снова боль и страх на острие правды первыми поднимут операторы-документалисты, подставляя себя под смертоносный удар. Для кого? Достойны ли мы?..
Памятная табличка Владимиру Шевченко в Киеве
Прошло более двадцати пяти лет с того трагического дня, когда над Украиной прозвучал Чернобыльский набат.
В Украине у каждого свой Чернобыль, как у каждого семьдесят лет назад началась своя Великая Отечественная Война. Сто семьдесят тысяч людей из зоны обязательного отселения лишились своей малой родины, две с половиной тысячи городов и сел в разной степени попали под радиоактивное загрязнение, более полумиллиона человек занимались ликвидацией последствий аварии в непосредственной близости от взорвавшегося энергоблока.
У каждого свое измерение трагедии.
Есть катастрофа, и есть последствия этой катастрофы. Много фильмов созданы уже через годы после взрыва четвертого блока Чернобыльской АЭС. Но лишь немногие стали свидетелями трагедии. После взрыва на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986-го года власти делали все, чтобы в зону катастрофы не попали журналисты. Великое государство не могло расписаться в своей беспомощности, а уж тем более признать страшные непоправимые ошибки. Но самый оперативный жанр кино - документалистика, - невзирая на приказы и циркуляры, после многочисленных звонков, запросов и отказов все же прорвался в самое сердце зоны через заслоны военных и запреты чиновников.
Одной из первых (14 мая 1986 года) у разлома реактора оказалась группа режиссера и оператора "Укркинохроники" Владимира Шевченко: сам Владимир Никитович, операторы Виктор Крипченко и Владимир Таранченко, механик Валерий Башкатов, звукооператор Александр Королев и два водителя. Они, снимая самые без преувеличения смертельные кадры, провели там сто дней плечом к плечу с пожарными, энергетиками, военными, дозиметристами и атомщиками, которые ликвидировали последствия взрыва на ЧАЭС. Кто-то из них выполнял приказ и просто не имел выбора, кто-то попросту не осознавал весь ужас происходящего.
Среди же кинематографистов были только те, кто приехал сюда сознательно и по собственной воле. Хотя в 86-ом году в полной мере её никто не осознавал.
Возможно Владимир Никитович лучше всех понимал опасность, и именно поэтому не единожды закрывал собой своих операторов. Известный кинодраматург и писатель Игорь Малишевский со слов очевидца пересказывает, как у руин четвертого блока "Володя вышел из-за защитной бетонной стены и напрямки к четвертому блоку. Прищурившись, осмотрел будущий кадр. Объяснил как снимать оператору Вите Крипченку. Тот кричит из-за стенки:
- Понял, Никитич, прячся.
А он, широко расставив ноги, приказывает:
- Становись-ка за мной. Камеру мне на плече!
Оператор:
- Прячься, Никитич!
- Кому сказал?! Кадр испортишь!!!"
Съемки велись непрерывно в самих опасных зонах, где под ногами еще лежали обломки радиоактивного графита. Сам Владимир Никитович беспрерывно находился в непосредственной близости от реактора более ста дней, не выпуская из рук единственной на тот момент портативной телекамеры "Конвас". Боле ста дней и более двадцати тысяч кадров. Шевченко снимал, высунувшись из люка вертолета, зависшим прямо над реактором; без приближающих трансфокаторов производил съемки аварийного реактора в упор с крыши, укрывши камеру свинцовыми плитами, и не думая о себе…
Снятые из вертолета кадры над разрушенным реактором были зажжены радиацией и пленку ОТК забраковал, прокомпостировав ее для передачи на переработку серебра.. Но режиссер поставил кадры с засветкой в монтаж и на экране они появляются под частые, леденящие кровь, удары счетчика Гейгера.
С монтажом Владимир Никитович торопился, порой сутками не покидая "монтажку", сознавая, что ему отмеряна недолгая жизнь. К октябрю 1986-го работа над фильмом "Чернобыль. Хроника трудных недель." была закончена. Но чиновники, мало заботившиеся о дозах полученной людьми радиации, как многие помнят, успешно дозировали правду о трагедии. Еще полгода ушло на битву с цензурой (По положению, утвержденному зампредом Совмина СССР Борисом Щербиной, все видеоматериалы о Чернобыле должны были визироваться специальной Межведомственной комиссией, куда входили представители 33 (!) министерств и ведомств, дружно незаинтересованных в утечке невыгодной правды. А еще ж начеку были Политбюро, Главлит, Госкино), в власти ждали картину о подвиге ликвидаторов и своем мудром руководстве. А получили честную документацию, где помимо показа разрушений, героизма специалистов, пожарных, военных и резервистов, были попытки понять меру ответственности инженеров, чиновников, ученых.
Уже находясь в больнице с лучевой болезнью, Владимир Шевченко напишет в дневнике:
"Только сегодня, 10.02, в Москве решился окончательно вопрос о том, что "Чернобыль: хроника тяжелых недель" - идет. Госатом прислал в Госкино СССР 152 замечания по фильму. Наш министр бросился куда-то и отмел эти замечания, обеспечив "добро" картине. Приезжали мои "орлы" поздравить меня с этим событием. Радость? Вряд ли..."
Премьера фильма "Чернобыль. Хроника тяжелых недель" состоялась только в феврале 1987. Даже в том изрезанном цензурой варианте (из более, чем двадцать тысяч кадров в картину вошло лишь полторы!) она явилась серьезным упреком властям в их тяжких грехах - от безответственности в ходе эксплуатации АЭС до подло трусливого поведения во время и после аварии.
И даже тот изрезанный цензурой вариант был закуплен впоследствии 132 странами мира и получил призы девяти международных кинофестивалей, вошел в историю украинской и мировой кинопублицистики.
А через месяц после выхода истерзанного цензурой фильма Владимир Никитовича Шевченко не стало.
…Когда Владимир Шевченко окончательно слег в больницу, в его дневнике появилась запись: "Если кто-то скажет мне, что если бы не лез, был бы с легким, немедленно отвечу: лучше без легких, чем, как некоторые, без чести".
Песочные часы времени пытаются безжалостно стереть имена тех, кто не кланялся перед смертоносными лучами радиации. Но это уже не продиктованная Чернобылем трагедия, это уже Чернобыль человеческой души и памяти. То, что Владимир Никитович осознал и, по средствам кинопленки, попытался донести своему народу, этот народ до сих пор не только не сумел осознать, но и, лениво отмахнувшись и полностью переключившись на вопросы материального достатка, даже не смог понять. У такого народа, не сделавшего выводы из своей истории, не сегодня, так завтра появится очередной, новый Чернобыль, и снова боль и страх на острие правды первыми поднимут операторы-документалисты, подставляя себя под смертоносный удар. Для кого? Достойны ли мы?..
Памятная табличка Владимиру Шевченко в Киеве
Скрыть
Ист.: myslenedrevo.com.ua
Вечерний Киев, 1987 г., 20.04, № 92 (13007)
"Чернобыль: хроника трудных недель"
Скрытый текст
Так называется полнометражный документальный фильм, который вы увидите 23 апреля [1987 г.] в 21.40. Смотреть его равнодушно нельзя, сердце начинает щемить, а память вновь возвращает нас в те тревожные апрельские дни 1986 года.
Когда год назад взбушевавшийся атом вышел из-под контроля человека, сюда, на берега Припяти, из разных уголков страны приехали пожарные, военнослужащие, дозиметристы, шахтеры… Вместе с ними, в центре чернобыльских событий, были и создатели будущего фильма: автор литературного сценария, режиссер и оператор ленты Владимир Шевченко, которого сегодня нет с нами, главные операторы Виктор Крипченко и Владимир Таранченко. За этот фильм им были вручены золотые медали имени А.Довженко.
Собственно, все создатели картины каждый ее кадр наполнили своей болью – нашей общей болью, своей верой – нашей общей верой.
Да, фильм этот смотреть тяжело. Нам предстоит вновь день за днем пережить события чернобыльской аварии, проследить путь мужественных и волевых людей, которые работали на ликвидации ее последствий. Все эти события, казалось бы, хорошо известны нам из сообщений газет, из выпусков «Актуальной камеры», из других фильмов о Чернобыле, наконец. Но авторам удалось в данном случае сделать нечто большее. Перед нами не просто хроника борьбы человека с вышедшим из-под контроля атомам, это фильм-предостережение, фильм-набат: никто и ничто не уцелеет в мировой ядерной катастрофе, которую предотвратить мы можем и должны сегодня.
Преклоняясь перед героизмом советских людей, – а примеров его в фильме мы найдем множество – авторы не уходят от вопросов: кто виноват? Не скрывают и того, что не все встретили беду достойно. Были и инженеры, которых находили за 500 километров от станции, были те, кто не оправдал звания коммуниста, человека. Эту горькую правду мы тоже должны знать, потому что никому не дано право решать, сколько и какой правды «пустить в употребление».
А еще мы обязаны помнить тех, кто ценой своей жизни и здоровья отвел беду от нас. Сегодня каждое партийное собрание на АЭС начинается минутой молчания. Когда смотришь эти кадры, когда видишь опустевшие дома, осиротевшие поля, перехватывает горло. Запечатлела пленка и своеобразный «зримый» лик радиации. Смотреть это будет нелегко, но и не смотреть нельзя, как нельзя сегодня не задаваться вопросом: как вернуть жизнь припятской земле?
Когда перед вами на телеэкране пройдет хроника трудных недель, вспомните еще раз о создателях фильма. Все эти дни они были на передовой, на самых трудных и опасных участках. Нелегок был и путь уже законченной картины к зрителям. Авторы столкнулись с ведомственными барьерами и амбициями. Скажем, Главатом [1] предъявил к фильму 156 замечаний. Немало усилий приложили и кинематографисты, отстаивая свою работу.
Автор текста Игорь Малишевский, читает его в фильме Николай Олялин.
[1] Главное управление по использованию атомной энергии при Совете Министров СССР было создано в марте 1956 года, впоследствии было переименовано в Государственный комитет - Госатом СССР.
Когда год назад взбушевавшийся атом вышел из-под контроля человека, сюда, на берега Припяти, из разных уголков страны приехали пожарные, военнослужащие, дозиметристы, шахтеры… Вместе с ними, в центре чернобыльских событий, были и создатели будущего фильма: автор литературного сценария, режиссер и оператор ленты Владимир Шевченко, которого сегодня нет с нами, главные операторы Виктор Крипченко и Владимир Таранченко. За этот фильм им были вручены золотые медали имени А.Довженко.
Собственно, все создатели картины каждый ее кадр наполнили своей болью – нашей общей болью, своей верой – нашей общей верой.
Да, фильм этот смотреть тяжело. Нам предстоит вновь день за днем пережить события чернобыльской аварии, проследить путь мужественных и волевых людей, которые работали на ликвидации ее последствий. Все эти события, казалось бы, хорошо известны нам из сообщений газет, из выпусков «Актуальной камеры», из других фильмов о Чернобыле, наконец. Но авторам удалось в данном случае сделать нечто большее. Перед нами не просто хроника борьбы человека с вышедшим из-под контроля атомам, это фильм-предостережение, фильм-набат: никто и ничто не уцелеет в мировой ядерной катастрофе, которую предотвратить мы можем и должны сегодня.
Преклоняясь перед героизмом советских людей, – а примеров его в фильме мы найдем множество – авторы не уходят от вопросов: кто виноват? Не скрывают и того, что не все встретили беду достойно. Были и инженеры, которых находили за 500 километров от станции, были те, кто не оправдал звания коммуниста, человека. Эту горькую правду мы тоже должны знать, потому что никому не дано право решать, сколько и какой правды «пустить в употребление».
А еще мы обязаны помнить тех, кто ценой своей жизни и здоровья отвел беду от нас. Сегодня каждое партийное собрание на АЭС начинается минутой молчания. Когда смотришь эти кадры, когда видишь опустевшие дома, осиротевшие поля, перехватывает горло. Запечатлела пленка и своеобразный «зримый» лик радиации. Смотреть это будет нелегко, но и не смотреть нельзя, как нельзя сегодня не задаваться вопросом: как вернуть жизнь припятской земле?
Когда перед вами на телеэкране пройдет хроника трудных недель, вспомните еще раз о создателях фильма. Все эти дни они были на передовой, на самых трудных и опасных участках. Нелегок был и путь уже законченной картины к зрителям. Авторы столкнулись с ведомственными барьерами и амбициями. Скажем, Главатом [1] предъявил к фильму 156 замечаний. Немало усилий приложили и кинематографисты, отстаивая свою работу.
Автор текста Игорь Малишевский, читает его в фильме Николай Олялин.
[1] Главное управление по использованию атомной энергии при Совете Министров СССР было создано в марте 1956 года, впоследствии было переименовано в Государственный комитет - Госатом СССР.
Скрыть
#29 OFFLINE Spring-bok
Отправлено 30 Январь 2020 - 03:48
Добавил:
Чернобыль / Chernobyl [S01] (2019) BDRip-HEVC 1080p
Настоящая Людмила Игнатенко из «Чернобыля»: первое интервью после выхода сериала. 22 ноября 2019
Чернобыль / Chernobyl [S01] (2019) BDRip-HEVC 1080p
Настоящая Людмила Игнатенко из «Чернобыля»: первое интервью после выхода сериала. 22 ноября 2019
Количество пользователей, читающих эту тему: 31
0 пользователей, 1 гостей, 0 анонимных
-
Go-http-client (30)
Ответить цитируемым сообщениям Очистить